НКВД зверски убил учителя Шагала Юделя Пэна, когда он решил отдать свои картины за границу?

СОВЕТОВАЛ ШАГАЛУ, ЧТОБЫ КОЗЫ НА КАРТИНАХ НЕ ВЗЛЕТАЛИ ВЫШЕ СИНАГОГИ

Родился Юдель Пэн в 1854-м, детство и сиротскую юность провел в городках нынешней Литвы и Латвии. После петербургской Академии художеств в середине 1880-х жил то в Риге, то в Двинске, а к концу 1890-х по приглашению губернатора открыл школу живописи и рисунка в Витебске и осел тут. Пэн стал местной знаменитостью начала ХХ века - все знали элегантного художника с заостренной бородкой. Он много писал на заказ, но классика сегодня - его сюжеты из жизни еврейской бедноты. Говорят, за своими героями Пэн ходил на рынок, уговаривая торговцев и ремесленников ему позировать.

Пронзительные образы для своих картин Пэн искал на витебских улицах, рынках и в мастерских.

После революции Пэн преподает в кузнице авангарда - Витебском художественном училище. Но из-за разницы во взглядах на творчество с руководством спустя несколько лет оттуда уходит. Чтобы выжить, преподает рисование в механическом техникуме на зарплату 7 рублей и 23 копейки. Правда, год спустя ему выделяют персональную пенсию, потом он получает звание заслуженного еврейского художника. Семьи у Пэна не было, хотя бурные романы случались. Долгое время он жил с матерью, потом со старшей сестрой, которой не стало в 1934-м, и Пэн остался в одиночестве...

Преподаватели Народного художественного училища в Витебске (1919 год). Сидят слева направо Эль Лисицкий, Вера Ермолаева, Марк Шагал, Давид Якерсон, Юдель Пэн, Нина Коган, Александр Ромм. Фото: wikipedia.org

Его четырехкомнатная квартира была едва обставлена, хоть он не бедствовал, получая солидные гонорары. Зато стены жилища от пола до потолка пестрили его картинами. В их антураже Пэн учил своих студийцев. Некоторые из них снискали славу. До революции посещал витебского мастера юный Осип Цадкин - одна из величин в мировой скульптуре (это его скульптуру, купленную на аукционе за $341 тысячу, недавно установил у минского офиса Белгазпромбанк). Занимались у Пэна будущий скульптор с мировым именем Оскар Мещанинов и наш классик Заир Азгур. Но прежде всего Пэна знают как первого учителя рисования Марка Шагала.

- Хотя Марк посещал студию всего пару месяцев, за это время между учителем и учеником установились теплые отношения, они ходили на этюды в городские переулки, - рассказывает Борис Крепак. - И даже навсегда покинув Витебск в 20-х и снискав славу в Европе, Шагал писал: «Я люблю Пэна. Он живет в моей памяти, как и папа». А внучатая племянница Пэна, театровед Анна Герштейн (ее не стало несколько месяцев назад. - Ред.) вспоминала о переписке учителя и ученика, которая продолжалась, даже когда имя Шагала попало в опалу в СССР.

В посланиях, которые помнила Анна Григорьевна, мэтр советовал Марку Захаровичу: ты талантлив, твой путь будет счастливым, но не позволяй на своих картинах козам и коровам взлетать выше синагоги. А в одном из парижских писем Шагал писал: «Какая крайность ни кидала бы нас в искусстве далеко от вас по направлению, ваш образ искреннего трудяги-художника и первого учителя все-таки велик. Я люблю вас за это». Помнила Анна Герштейн и конфеты из продуктовых посылок, которые Шагал под чужим именем пересылал Пэну через Ригу...

На картинах Пэна сохранились уголки старого Витебска. Именно он воспарит со временем на картинах ученика Пэна Марка Шагала.

Еще одним учеником Пэна мог стать и ныне здравствующий 96-летний патриарх белорусского искусства, народный художник Леонид Щемелев. В 1936-м 13-летний Леня пришел со своими рисунками к маэстро. 82-летний Пэн провел гостя по квартире-мастерской, расспрашивал, какие из работ тому нравятся, похвалил рисунки Щемелева и посоветовал много работать. Но стать наставником не смог - вскоре Пэна зверски убили в той же квартире…

«ВЗЯЛ У МЕНЯ НОЖ И ПЕРЕРЕЗАЛ ПЭНУ ГОРЛО, Я ДЕРЖАЛ ЕГО ГОЛОВУ»

События ночи с 28 февраля на 1 марта 1937 года в квартире Пэна восстанавливала опергруппа уголовного розыска. Борис Крепак цитирует ее спецсообщение в НКВД БССР и ЦК Компартии Беларуси: «При осмотре места происшествия установлено: труп убитого Пэна лежал между кушеткой и грубкой на полу в пальто, штанах, на ногах - черные резиновые старые ботинки. На голове и лице трупа лежало красное ватное одеяло, подушка и две подушечки на кушетке у головы. Все подушки с каплями крови. Под трупом найден маленький топорик весь в крови, а на кушетке - нож. На голове - ряд повреждений костей черепа и перерезано горло. Убийцами оставлены следы крови на кителе и пальто, которые висели в шкафу, и на кармане пальто, надетого на Пэна. В кухне на раковине рукомойника тоже следы крови…».

Пока шло следствие, Витебск прощался с Пэном во Дворце труда - говорили, пришло под 50 тысяч человек. Присутствовали члены правительства, известные художники и ученые. Были и ученики. Будущему художнику Исааку Боровскому тогда было 16 лет. В архиве Бориса Крепака сохранились записи беседы с ним, сделанные в 1970-х. «Мало кто знает, - говорил Боровский, - что у Пэна были выколоты глаза, а все лицо забинтовано. Я как раз стоял у гроба. Только кончик носа не был забинтован... Его лицо полностью искромсали». Похоронили художника на Старосеменовском кладбище.

После убийства нашли в одном из ящиков стола 600 рублей и две сберкнижки со вкладами на 1300 рублей. Однако в документах следствия фигурируют куда большие суммы, которые планировали разделить между собой девять человек, семеро из которых были свояками Пэна. Их и обвинили в убийстве с целью похищения денег и золота. Поначалу почти все на допросах признались в содеянном. Дети двоюродной сестры художника - студентка медтехникума Неха Файнштейн и обувщик Абрам Файнштейн, а также бывший ученик Пэна, студент худтехникума Яков Бак, проходили по делу как основные обвиняемые. Остальные родственники шли как соучастники.

Пронзительные образы для своих картин Пэн искал на витебских улицах, рынках и в мастерских.

Из показаний Нехи, которые приведены в том же спецсообщении в НКВД и ЦК, ясно, что преступление Абрам запланировал еще в 1936-м. Вместе с родителями и близкими он обсуждал, как завладеть имуществом Пэна, которого семейство, судя по всему, считало скрягой, полагая, что его так или иначе ограбят и убьют. По показаниям Абрама Файнштейна, с Нехой и Яковом в ночь убийства они узнали у Пэна после первого удара обухом топорика ему по голове, где лежат деньги. Затем Бак бил художника топориком дальше. Вот цитата из показаний: «Когда Пэн лежал в бесчувственном состоянии, Бак взял у меня из рук нож и перерезал Пэну горло. В этот момент я держал голову Пэна. Когда мы увидели, что Пэн мертв, начали обыскивать карманы его одежды, я расстегнул брюки Пэна и отвязал мешочек с деньгами, который был привязан на теле Пэна, под бельем». После этого, сообщал Файнштейн, убийцы проверили содержимое тайников в доме Пэна и добыли ценностей и денег на 24 тысячи рублей.

Следователи отрапортовали о раскрытом преступлении наверх. В витебском Клубе трикотажников с 16 по 22 апреля 1937-го объявили открытый суд, о котором говорил весь город. Туда пускали по спецпропускам. Но на суде почти все обвиняемые отказались от показаний, данных в ходе следствия, а Яков Бак так ни в чем не сознался. Абрам и Неха подтверждали лишь то, что они были у Пэна 28 февраля, чтобы «узнать о здоровье старика и попросить у него денег». Там, по их словам, был неизвестный им художник, который якобы приехал к учителю из Ленинграда. Больше, утверждали они на суде, с Пэном не виделись. А у Якова Бака, которого уже ловили на кражах, на тот вечер было надежное алиби. Тем не менее двоих подсудимых оправдали, Лея, двоюродная сестра Пэна, и ее сын Абрам получили по 10 лет, Неха - 8, еще одна племянница Пэна Рива - 3 года условно, остальные по 2 - 3 года под стражей. Какой приговор был вынесен Якову Баку, не ясно. Художник Леонид Щемелев вспоминал, что горожане были удивлены столь мягким приговором.

«Автопортрет с Музей и Смертью» - одна из последних работ Пэна. Возможно, он мистически предвидел близкий конец? Убитого Пэна нашли в его квартире утром 1 марта 1937-го. Фото (справа): «Витебский курьер» (из Госархива Витебской области)

- Обвинение родственников художника, скорее всего, стали итогом того, что местные власти не смогли найти настоящего убийцу или убийц. Или не имели возможности озвучить правду, - замечает Борис Крепак. - Но когда 3 марта 1937 года о преступлении написала газета «Правда», бюро ЦК КПБ обязало прокуратуру и НКВД за 5 дней найти преступников. Дело даже передали из Витебска в Минск. Наверное, оказавшись между молотом и наковальней, следователи решили возложить вину на родственников Пэна.

«МОЕ ЖЕЛАНИЕ - ЧТОБЫ МОИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ НЕ ВАЛЯЛИСЬ НА ПОЛУ»

Есть другая версия убийства Пэна - он стал жертвой каких-то бандитов, возможно, залетных, получивших наводку на его квартиру, где могли водиться деньги. Но такой расклад с разгулом преступности мог не удовлетворить власти, и дело свели к алчности. Ученики же Пэна придерживались мнения, что художника убили не родственники, а сотрудники НКВД. Связывали это и с работой сталинской репрессивной машины 1937 года, и со связями с Шагалом. В 70-х живописец Исаак Боровский вспоминал, что в 1936-м или в самом начале 1937-го знаменитый ученик даже прислал письмо в Витебский обком партии, где просил оказать помощь Пэну. Как о сфабрикованном говорил Крепаку о деле против родственников Пэна и другой ученик мастера, витебский художник Петр Явич.

Не самый известный автопортрет Пэна в академической манере показали на недавней выставке портрета в Национальном художественном музее.Фото: Святослав ЗОРКИЙ

Еще одну версию озвучивала внучатая племянница Пэна Анна Герштейн. Борису Крепаку она в свое время передала свои воспоминания о художнике.

- Когда актерскую семью родителей Анны Герштейн гастроли приводили в Витебск, они подолгу гостили у Пэна, - рассказывает Борис Алексеевич. - В последнюю встречу в мае 1936-го, за 10 месяцев до убийства, художник говорил отцу Анны Григорьевны, что хочет передать все свои работы за границу, а может, и выехать сам. Мол, в Витебске после его смерти картины будут никому не нужны. Речь шла о примерно 800 картинах из его квартиры-мастерской.

Уже в начале 1930-х Пэн убрал из квартиры лишнюю мебель, чтобы можно было рассмотреть висевшие во всех комнатах от пола до потолка картины. «Все было продумано Пэном для будущей постоянной музейной экспозиции», - считала Герштейн. По воспоминаниям родственницы, Пэн предлагал городу создать музей из его квартиры к 50-летию его творчества в 1933-м. Он писал: «Единственное мое желание - чтобы мои произведения, над которыми я работал 50 лет, не валялись на полу, чтобы имели свое пристанище и условия для осмотра публикой... но, по их (чиновников. - Ред.) словам, это невозможно из-за отсутствия свободных помещений». Говорят, год спустя место нашлось, но в нем была дикая влажность, и картины там выставлять невозможно. А просто отдать часть полотен на хранение Пэн тоже не хотел.

Юдель Пэн в своей квартире-мастерской, где на стенах висели сотни его картин. Фото: «Витебский курьер» (из Госархива Витебской области)

Так что с идеей передать полотна за рубеж получился некий вызов. Опасная идея художника обсуждалась даже в Минске. Зная о родственных связях с Пэном, Герштейнов просили отговорить мэтра от «необдуманных шагов». Анна Герштейн до последнего дня была уверена: решение Пэна передать картины за границу могло стать причиной убийства. Правда, на следствии ее не озвучили. «Значит, кому-то в высоких инстанциях это было выгодно с точки зрения большой политики», - писала Анна Григорьевна.

- В любом случае, к расследованию убийства Пэна не раз будут возвращаться, - считает Борис Крепак. - Слишком много обстоятельств покрыто тайной.

...Вскоре после смерти квартиру Пэна заселили очередниками, а картины передали в учебные заведения. Марк Шагал писал знакомым, что в мастерской Пэна хранилось и несколько его работ. Но их следы потеряны. А в 1939 году там все-таки открыли музей - два зала с примерно 150 полотнами. В начале войны галерею эвакуировали в саратовский музей - многие картины в спешке срезали с подрамников и скручивали в рулоны. Часть работ Пэна погибла при транспортировке на открытой железнодорожной платформе, состав с которой попадал под немецкую бомбежку. Часть полотен, вероятно, осела в эвакуации...

После победы в Беларусь вернулась лишь четверть из хранившихся у Пэна дома почти 800 картин. Несколько работ хранятся в Национальном художественном музее, а основная коллекция из 180 произведений живописи и графики Пэна находится в Витебском художественном музее. Сейчас это самая большая в мире коллекция произведений трагически погибшего художника.